— Неужели непонятно? — пожал плечами Лео. — Все три варианта замы-каются на отсутствие интереса у компьютера. Следовательно, инте-рес ему надо привить… Знаю, знаю. Ты вообще против чувств. Но это — не будет чувством. Это — всего лишь ещё один импульсный усилитель, позволяющий ломать самозамыкающиеся логические контуры…
— Сгорит машина, — вздохнул Кэлш.
— Поставим комплект ограничителей, предохранителей.
— Естественно, компьютеру понадобится аналог ещё одного чувст-ва — самосохранения. А позже — почему бы не придумать нечто похожее на универсальную регулировку всего живого кнутом и пряником — болью и удовольствием?
— Правильно, — обрадовался Лео, не чувствуя ловушки, — эти регули-ровки надо завязать с программой таким образом, чтобы ослаб-ление мыслительной работы приводило к неудобствам — ослаблению питания, например…
— Угу. Значит, чувство голода.
— Да. А чувство самосохранения будет подхлёстывать мышление…
— Ты ещё забыл о чувствах любви, и уважения к людям…
— Конечно!
— И о ненависти к их врагам…
— Ну, да!
— А чувство соперничества?
— Ты куда гнёшь? — подозрительно покосился на Дика Лео.
— А туда… Не нужны интеллекту чувства.
— Как же так? — Удивилась Арина. — Любому живому существу нужны чувства.
— Живому! А у нас — компьютер! — сгоряча одёрнул её Дик.
— Нет, — упрямо покачала она головой и ласково погладила ко-жух компьютера. — У нас — интеллект. Вы же не хотите, чтобы ин-теллект был мёртвым?
Довод оказался неотразимым, тем более, что он основывался на очевидном факте — Компи, у которого, с точки зрения специалистов, все системы работали нормально, не генерировал интеллект. Ему, очевидно, было глубоко интенсивно наискрить с высоковольтного разрядника на противоречие содержания мысли самой мысли, ибо, надо полагать, сама мысль для него существовала как улавли-вание резонирующего соответствия модулированных электромагнит-ных потоков содержания отдельных ячеек памяти, приводимых в активное состояние поисковым потенциалом приоритетной ячейки. То есть, другими словами, мысль есть обнаружение само-достаточности её содержания.
Дик, осознавая произошедший конфуз, был вынужден согласиться с Ариной, успокаивая себя тем, что, во-первых, электронная регу-ляция и стимуляция, всё же, не будут являться чувствами в че-ловеческом смысле, во-вторых, «чувства» Компи планировались замкнуть именно на интеллектуальную деятельность исина, в-тре-тьих, чувства тщательно отбирались и облагораживались. Кроме того, «чувства» решено было подключать к схеме Компи посте-пенно, по мере необходимости. Дик Кэлш, по-прежнему, хотел огра-ничить как можно уже их представительство в исине. Результаты воплощения в реальность нового направления в «исинологии» обескуражили исследователей. Присоединение к схеме Компи чувственного блока, как и предвидел Дик, привело к ломке логических цепей, сбоям программ.
— Зачем нам нужен исин? — чуть не плакал с досады Кэлш. — Затем, чтобы он мыслил не только быстрее, но лучше, глубже и безошибоч-ней человека! А это скопище знаний, занимающее в физическом пространстве 300 м, проявляет интеллектуальную активность трёхлетнего ребёнка!
— Здесь нужна тонкая регулировка, — нашёл объяснение Лео и до-бавил Компи новые контуры «чувств», регулирующие уже не ра-зум, а «первичные чувства».
Длина логических цепей росла, но ещё быстрей росла дисси-пация мысли: она разветвлялась, отделялась от своих начал, теряла направленность, путалась и, опять же, рвалась. Терпение исследователей подходило к концу.
Постепенно Лео увлёкся новой идеей модальной обработки информации. Дик, чувствуя отвращение к сотворённому уродцу и равнодушие к его персоне Арины, начал пить….
Одна Арина проводила длинные, к тому времени, осенние вече-ра наедине с Компи, возясь с ним, как с ребёнком… Я так и вижу одну из их многочисленных встреч! — вдохновлено повёл вокруг себя руками Сказочник:
— Ты пойми, — втолковывала вновь и вновь Арина банальную истину исину, — есть правила и законы Нормальной логики, есть диалектика. Но это ещё не значит, что нет иных логик. Мы их не знаем, хотя пользуемся ими ежедневно. Логика — это существование того или иного предмета в мыслительной форме. Поскольку же предметов, объектов во Вселенной — бесчисленное множество, то в нашем со-знании есть место для бесчисленного множества потенциальных логик. Подчиняются ли они все, в итоге, формальной логике или диалектике, как наиболее общим логикам?
И — да, и — нет. Потому как формальная логика, так и диалек-тика суть логика общего в предметах, но не конкретного. А разве можно считать общие логики сколь — нибудь полными? Ко-нечно же — нет. Даже понимание основных законов логик у учёных различно, не говоря уж о способах их применения. А это, в свою очередь, свидетельствует о том, что логик больше, чем изучаемых объектов — их больше на количество людей, мыслящих об этих объек-тах каждый по своему, хотя они и пользуются одними и теми же из-вестными фактами и одними и теми же законами общих логик. А отсю-да — я предлагаю тебе искать свою собственную логику, свой спо-соб мышления, свойственный именно тебе.
— Как, Арина? — жаловался обретший глуховатый голос Компи. — Ведь мышление без логики невозможно. У вас, людей, есть чувства, кото-рые, если судить по имеющейся у меня информации, способны заме-нять мышление. Например, чувство самодовольства тождественно мыс-ли: «созданное мной не может быть плохим» или чувство уничижения, тождественное мысли: «magister dixit» — учитель ска-зал… Эти чувства стабилизируют мысль, придают ей определён-ную устойчивую форму. А у меня мысль, едва зародившись, уми-рает.